Мария Алексеевна была очень хорошим сотрудником: безотказным, надёжным и полностью лишённым чувства собственной важности. У Маши был синдром отличницы: ей всё время приходилось доказывать, что невыполнимых задач не существует…
Стараясь изо всех сил помогать мужу обеспечивать их многодетную семью (мальчик и две девочки - это по нынешним временам много!), Мария работала на двух работах: заведующим кафедрой в небольшом НИИ и проректором по международному сотрудничеству в маленьком, но уютном государственном вузе. Работы в обоих учреждениях было много: Мария Алексеевна и там, и там работала на полную ставку, так что сил на дом оставалось всё меньше, но не на детей. Каждый вечер, добравшись до дома, Маша старалась расспрашивать детей о прошедшем дне, проверять уроки, а то и помогать с ними, читать на ночь сказки или петь колыбельные, а потом, на остатке сил, проверять готовность портфелей к грядущему дню, гладить и раскладывать школьную форму, сменку, плавательные принадлежности для бассейна, папки на верёвочках для музыкальных школ…
Маша даже стригла мужа и сына в режиме тотальной экономии, а вот девчонкам нужно было лишь косички заплетать, да бантики завязывать. Маша очень любила эти короткие, трепетные минуты стрижки и заплетания косичек.
Машин муж Игорь был уже старшим офицером и работал посуточно в каком-то штабе: сутки через трое, но чаще через двое. В первые сутки после суток он отсыпался и отдыхал, а во вторые торопился к кому-то на встречу, поскольку основным жизненным принцип Игоря был альтруизм, и этим пользовались все, кому не лень.
Машин папа, из последних сил помогавший Маше поднять детей, умер без малого два года назад… Мама ещё раньше. Теперь сама… всё сама… Но нет, неправда: Игорь ходил в магазин за продуктами и даже готовил иногда, но в остальном – да, сама…
Был декабрь 2013 года, зима… В этот зимний день Мария Алексеевна должна была ехать в командировку в Севастополь, в другую страну – в Украину. В её НИИ с просьбой провести программу повышения квалификации по перспективам Болонского процесса обратилось руководство Черноморского филиала МГУ, и Марии Алексеевне как завкафедрой системных исследований образования поручили быстро написать такую программу под нужды черноморцев и реализовать её не позднее 20 декабря этого года. В помощь себе Маша взяла старшего преподавателя своей кафедры Снежану Васильевну: Маше было жаль одинокую украинскую девушку, не добившуюся успеха в негостеприимной Москве, и хотелось её всемерно поддержать, а за эту работу должны были заплатить «приличные» для уровня их института деньги.
Ну, ладно, НИИ Марию Алексеевну командировал в Севастополь. Но из вуза её никто не отпускал. Мария, конечно, постаралась убедить ректора во взаимной пользе партнёрских отношений их вуза с НИИ. И действительно, чуть позже она разработала ещё две программы повышения квалификации и благополучно реализовала их в своём вузе, повысив квалификацию каждого преподавателя и каждого административного сотрудника, причём не на бумажке, а в аудитории – всё честно, под видеозапись. Этот проект устроил обе стороны: вуз бесплатно повысил квалификацию своего ППС и административного состава, а НИИ смело и честно включил в отчётность повышение квалификации больше сотни сотрудников московского вуза сразу по двум качественным программам.
И всё равно в день отъезда Мария Алексеевна должна была не просто появиться на работе в вузе, но разгрести целую кучу накиданных ректором задач, часть из которых была вне её непосредственных обязанностей: просто, как известно, кто везёт, на том и едут.
Мария Алексеевна переделала все дела, перевыполнила все задачи, предупредила недовольного ректора о том, что уже опаздывает на поезд и побежала из вуза, на ходу пытаясь попасть в рукава шубейки.
– Вы уже уходите, Мария Алексеевна? – поджав губы, спросила грузная начальница финансово-экономического отдела.
– Да, опаздываю на поезд. Извините!
– Опять в командировку или по личным делам? – продолжала допытываться всезнающая начальница.
– Всё согласовано. Извините, очень спешу!
– Ну-ну, не опоздайте…
Мария Алексеевна выскочила из стеклянных дверей, добежала до ворот. Слева остановка троллейбуса. Слава Богу, без багажа: маленький чемодан и рюкзак с ноутбуком должен привезти муж Игорь и передать в купе Снежане Васильевне. А Маша должна отдать ему ключи от машины: дубликат он куда-то задевал…
«Господи, ну, где уже этот троллейбус?» – Мария нервничала не по-детски: все её расчёты по времени могли вылететь в трубу из-за поломки или даже задержки троллейбуса. Такси дорого, но что поделаешь – Мария Алексеевна отошла чуть в сторону от остановки и начала голосовать. Но попутные иномарки проносились мимо: что с неё взять в этой её шубейке?
Троллейбус! «Спасибо, Господи!» – Мария впихнулась в переполненный троллейбус, и он неспешно повёз её от остановки к остановке, выпуская и принимая многочисленных пассажиров.
«Скорее! Скорее! Скорее! Господи, помоги!» – Маша не сводила глаз с часов, стараясь загипнотизировать стрелку, оставлявшую всё меньше надежды…
Конечная! Метро! Бегом!
Турникет! Вниз по эскалатору! В захлопывающиеся двери вагона!
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Господи! Конечно, я опять во всём виновата. Одна я во всём виновата. Но Ты же знаешь, я очень стараюсь… Помоги мне, ради Бога, Господи!»
Поезд метро почти летел от станции к станции. Маша мысленно торопила пассажиров, умоляя их поскорее выходить и, не задерживаясь, заходить во все шесть вагонов. Смотрела с замиранием сердца на бегущую строку и благодарила Господа за остававшиеся минуты. Поезд влетел на станцию. Курская! 4 минуты до отхода поезда. Бегом до эскалатора – метров 40? Или 50? Господи, это же один из самых длинных эскалаторов московского метрополитена!
Маша достала из сумочки паспорт, зажала в правой руке. Вверх по эскалатору – бегом. Выдохлась: вот тебе сидячая работа! Всё равно вперёд, наверх. Доковыляла. Эскалатор кончился. Слева турникеты. Справа ступеньки и знак «Выход к Курскому вокзалу». Вверх по ступенькам! Бегом! На улицу!
Ни вокзала, ни поездов… Боже! Назад в метро!
– Подскажите, пожалуйста, где поезда дальнего следования? – задыхаясь, Маша умоляюще посмотрела на сержанта полиции.
– Через турникеты, вниз по лестнице и направо по тоннелю, а там смотрите на табло у каждого перрона.
– Спасибо! – на бегу выдохнула Маша.
Турникет. Вниз по ступенькам. Направо по тоннелю. Подольск. Щербинка. Чехов. Белгород. Самара. Тула. Севастополь!
Налево выход закрыт решёткой. Направо! Первый путь. Мария выбежала на платформу, из последних сил перескакивая через ступеньку. Так, первый путь. Слева!
Пусто…
Маша посмотрела вслед удаляющемуся поезду, почти уже достигшему поворота, и, судорожно сглотнув морозный воздух, опустилась на заледеневшую, покрытую тонким слоем снега скамейку. Сердце колотилось как бешенное. Маша пыталась дышать. Получалось плохо.
Мелькнула мысль о том, как быть дальше, ведь скорее всего следующий поезд в Севастополь отправится только на следующий день. Это значит, что она опоздает минимум на полдня, а то и на целый день, и сорвёт программу повышения квалификации, ведь передвинуть программу даже на один день не получится: она рассчитана на пять рабочих дней – с понедельника по пятницу по восемь часов ежедневно. Если начать во вторник, придётся задержаться на три дня – выходные плюс понедельник. А это обратные билеты, которые уже куплены, оплата гостиницы, командировочные, – в общем, сплошной гемор… Да ещё и билет до Севастополя нужно купить, а это дополнительные расходы из семейного бюджета… И не факт, что билеты на завтрашний поезд есть в кассе…
– Господи, ну, почему всё так?.. – горестно подумала Маша и потянулась за висевшей на правом боку сумкой, чтобы запихнуть в неё паспорт, который она всё ещё держала в правой руке…
Потянувшись за сумкой, Мария краем глаза заметила что-то, что заставило её резко обернуться назад: на втором пути стоял поезд, и на вагоне крупными буквами было написано: КРИМ. Дверь последнего вагона была открыта, и из неё выглядывали сразу два проводника – мужчина и женщина.
Маша вскочила с замерзшей скамейки, как ужаленная. Обогнула её, едва не врезавшись коленом, и в три прыжка долетела до двери вагона, протягивая паспорт:
– Я… еду в этом поезде! Пустите! – кричала Маруся, впихиваясь в вагон, обращаясь к проводнице и вручая паспорт проводнику.
– Успокойтесь, девушка! Всё в порядке! Вы куда едете?
– В Севастополь! Я в другом вагоне – в 3-ем!
– Закрывай, Света!
Проводница убрала подножку, захлопнула дверь вагона, и поезд тронулся.
– Сейчас дойдёте до своего вагона. Где Ваш багаж?
– Чемодан уже в купе: его муж привёз. Мне бы…
Маша вспомнила, что так и не передала Игорю ключи от машины. Как же он будет возить детей в школу, в бассейн и на музыку? О, Господи, опять она накосячила!
Мария пошла было вдоль вагона, пытаясь увидеть мужа в окне в надежде открыть его и выбросить в окно ключи. Она попыталась потянуть вниз второе окно от двери вагона, но оно было запечатано наглухо.
Поезд уже набирал скорость, стремясь быстрее покинуть замёрзший Курский вокзал.
«Всё!» – выдохнула Маша. Опять она всё испортила…
И вдруг, вдруг поезд с лязгом остановился, как если бы тепловоз наткнулся на непреодолимое препятствие.
– Что? Что случилось? – встревоженно спросила Мария.
– Кто-то дёрнул стоп-кран! – бросила ей проводница.
«А что, так можно было?» – расхожий мем промелькнул в Машиной голове.
– Смотри, Славка, бегут! – проводница что-то заметила, снова открыв дверь вагона и указывая напарнику на кого-то позади поезда.
Маша выглянула из двери вагона, присоединившись к проводникам. И действительно, от туннеля к поезду бежали полноватая женщина и упитанный мужичок, из последних сил волоча за собой два большущих чемодана… Видно, кто-то из их родственников или друзей задержал поезд. Мария посмотрела направо: вдоль поезда бежал Игорь. Маша закричала, зовя его по имени, он увидел её и ускорил бег, но опоздавшие супруги со своими чемоданами успели первыми: они втиснулись в вагон, чуть не размазав Марусю по стенке.
– Светлана, закрывай, едем! – скомандовал проводник.
Проводница потянулась к двери, но Мария была ближе – она ещё раз крикнула мужу:
– Игорь, держи! – и швырнула ключи от машины направо вдоль платформы как можно ниже к ней, чтобы упав, они не разбились, а проскользили навстречу адресату.
Дверь захлопнулась, поезд тронулся опять, торопясь набрать скорость, чтобы, не дай Бог, эти докучливые пассажиры вновь не сумели его остановить.
Маша прилипла к окну – поезд проскочил мимо Игоря, потрясающего ключами в поднятой руке. Муж улыбался и что-то шептал, но Маша не успела прочесть по губам…
Выдох.
«Спасибо, Господи!» – подумала Маша, и, шатаясь от усталости, побрела вдоль вагонов к своему купе: 14-й, 13-й, 12-й, 11-й, 10-й….
Мария передвигала ноги вдоль вагонов и пыталась осознать невероятные чудеса, свидетелем и даже участником которых она только что стала: «Спасибо, Господи!» – единственная мысль колотилась в заболевшем левом виске.
7-й, 6-й, 5-й, 4-й, 3-й… Мария Алексеевна открыла дверь своего купе. Снежана Васильевна спокойно сидела на правой нижней полке у окна. Больше в купе никого не было.
– Ну, вот и Вы, наконец, Мария Алексеевна! Я уже беспокоиться начала! Ваш муж принёс Ваш чемодан, Вы с ним встретились?
«С чемоданом?» – мысленно усмехнулась Маша.
– Да-да, встретились. Всё в порядке. Спасибо за беспокойство, – вслух произнесла она. – Едем. Всё хорошо. Слава Богу!!..